senat_perm

У сериала - замечательное название. Почему - об этом позднее.
Российский кинематограф, как всегда, не выдерживает чистоту жанра. Скрестив роад-муви, сумрачный вестерн, хоррор и детектив, получаем непритязательный комбайн вроде советской радиолы. Всем любителям жанров в ложку понемножку и в результате обижены все.
Сумрачный вестерн, пожалуй, доминирует в этом блюде. Одинокий шериф, племя индейцев (коми-пермяки), городские жители-герои на краю света, шаманы и шаманки, бандиты, недоделанные охотники за золотом, экзотические природные пейзажи.
Для детектива не хватает логики - злодей-оборотень хочет получить эфемерную силу, а не завладеть квартирой деда в Москве. Этнография и мифология в сериале на уровне школьного двоечника: архангельскую "икотку" забросили в Кудымкар.
И все-таки - это крутой фильм, хотя и не в том смысле, как предполагали создатели.

Сериал спасает лоубадж - изрядно ограниченный бюджет. Если бы кино снимали под Москвой в дорогих декорациях с компьютерной графикой на пейзажах, то говорить было бы просто не о чем. Обычная отечественная поделка-переделка.
Здесь же съемочная группа совершила своего рода подвиг - съемки прошли в реальной пермской глухомани. Территория аутентична, натура фактурна. В этом неувядающая прелесть сериала.
Если отбросить сюжетный угар и трэш, то зомби-пермяки в убогих хибарах - это не фон, а основной план фильма. Разбитые дороги в грязи, отсутствие связи, покосившиеся избы, лица для фильма ужасов, которых не гримировали, а наняли за косарь из ближайшей деревни. В отбивках - великолепные пейзажи и девственная природа пермского края. В таких местах не снимают телерепортажей, туда не заглядывают пермские операторские группы для съемок очередного депутатского сюжета. А вот московская съемочная группа популярной студии сохранила для вечности наш пермской край эпохи победившей стабильности. И за это им - огромное спасибо.
Для москвичей возможно это придуманный мир, а для нас, не раз бывавших в этих местах, кино на долгую память. Получился нонфикшн, жесткая документалка, которую можно перемонтировать, изрядно сократить - и вперед, на "Флаэртиану".



Фото: пресс-служба канала ТНТ.

Корпорация "Вечность" и Экспериментальное Творческое Объединение "Совпадение" представляют:
26 октября (понедельник) в 19:00 аукцион Павла Селукова "Купи слона" в частной филармонии "Триумф" (ул. Ленина, 44).
Внимание! Присутствует ненормативная лексика. Вход строго 18+.
Билеты: 900 рублей здесь - https://perm.kassy.ru/event/2-64571/
Аукцион Павла Селукова «Купи слона» - это первая попытка вывести на сцену героев рассказов молодого пермского писателя, который уже успел стать лауреатом нескольких литературных премий и выпустить две книги, одну из них в редакции Елены Шубиной.
Сергей Кумыш, обозреватель Posta-Magazine: "Молодой писатель Павел Селуков до такой степени ни на кого не похож, что его постоянно и невпопад сравнивают примерно с кем попало — Зощенко, Воннегутом, Прилепиным, Джойсом и т. д. Чтобы не отставать от коллег, давайте я тоже его с кем-нибудь сравню — с антилопой гну, например, — и сразу пойдем дальше".
Автор текстов: Павел Селуков
Режиссер: Евгений Мезенцев
Художник: Ольга Молчанова-Пермякова
Музыкальные редакторы: Ирина Солодовникова и Катя Камински
Хореография: Владимир Кирьянов
Вокал: Александра Турченкова
Музыка: солисты Пермского театра оперы и балета
Роли исполняют: Алексей Каракулов, Александра Турченкова, Макар Манин (студия Константина Хабенского)
Завхоз: Кучевасов

Санитарные нормы Росздравнадзора строго соблюдаются.

На аукционе-спектакле 26-го октября в Триумфе можно приобрести футболку "Купи слона". Футболка демонстрирует любовь к литературе и дарит хорошее настроение.
По непроверенным данным люди с хорошим настроением реже болеют.

В бело-голубом доме с маскаронами на фасаде умирал человек. Еще утром здесь стоял часовой, трепыхался флаг с красным крестом, а внутри обычной медицинской жизнью жил госпиталь. Но сейчас, когда раненый добрался до знакомого здания, дом оказался пуст. Только гипсовые женские лица смотрели со стен на вымерший город, прислушивались к разрывам снарядов и пулеметному токованию. На востоке, со стороны Мотовилихи, небо было окрашено охрой. Ядовитую киноварь на горизонте обрамляли клубы черного дыма.


Человек пришел издалека, он видел грандиозное зрелище.
Полыхали километры воды, горели реки – Кама и Чусовая. В огне корчились, трещали, наползали друг на друга десятки полузатопленных пароходов. Горели белые пароходы братьев Каменских, двухпалубные красавцы Любимова, розовые корабли пароходчиков Кашиных, грузовые буксиры Ржевина, маленькие пароходики городских линий.
Заваливались трубы, падали штурвальные рубки, из языков пламени костями скелета выглядывали арки, кронштейны, флортимберсы. Корежился металл, складывались гармоникой палубы, ощетинивались болтами догоравшие деревянные баржи. Поперек реки встал пароход «Григорий», полыхал «Москвич». От пристаней Перми до Левшино горели пароходы-люди «Алексей», «Василий», «Иван Любимов», «Марианна», «Александр», «Наталия», «Михаил», «Мефодий», «Федор», «Вера», исчезли в дыму пароходы-титулы «Коммерции советник», «Почетный гражданин», «Мануфактур советник», «Инженер Технолог», умирали пароходы-города «Петроград», «Пермь», «Екатеринбург», «Чердынь», «Березники», "Ревель", в устье Чусовой гибли «Батюшков», "Карамзин", «Медведь», «Боярин», «Изумруд», «Рубин», «Алмаз», «Царевна». Горели "Грозный" и "Кент", совершившие легендарный переход из-под Сарапула под огнём красных батарей.
В огне трещало дорогое дерево кают первого класса, вспыхивали столы судовых ресторанов, дымились обтянутые кожей кресла, сгорали полированные корабельные рули, спасательные шлюпки и пробковые круги. Умирали новейшие паровые машины, электрические сигнальные системы, телеграфные аппараты. Пожар и потоп исполнили гекатомбу императорской России.
Морской офицер знал: сибирцы выполнили приказ, открыли кингстоны судов и спустили в реки 200 тысяч пудов керосина из резервуаров Нобеля. Чья-то спичка или случайный снаряд довершили дело. Его канонерка, облизанная пламенем, тоже ушла на дно. Белая флотилия перестала существовать. Рядом с ней погиб лучший речной пассажирский флот Европы.


Вместе с флотом исчез и морской офицер. На железной койке лежал обычный умирающий. Он ждал прихода смерти, как другие ждут врача. Бывший петербургский скульптор уже забыл речной апокалипсис. Он думал о Горгоне Медузе. Человек слышал от местных, что маскароны на фасаде – лица дочерей какого-то купца, бывшего владельца дома. Но художник знал, что женский лик на маскароне – каким бы он ни был – это всегда горгонейон, защитное изображение монстра. В любом образе от жутких масок особняка Мейснера до портрета улыбающейся женщины на доме Бенуа в Петербурге— это была она, Горгона. На языке греков Медуза – защитница. Ее изображение было на щитах воинов, на украшениях боевых коней, на решетках зданий. Голова Медузы – магическое оружие. В основе магии всегда жертва.
Крылатая Медуза прилетает всегда, когда люди, как птицы небесные, не сеют, не жнут. Ветром несёт их над землей, и они ради хлебных крошек крошат друг друга.


Рана воспалилась, началось заражение. Человек слышал звуки боя, но думал о другом.
Красивая девушка бежала от наглого морского бога в храм под защиту Афины, но была изнасилована Посейдоном прямо на алтаре. Разгневанная Афина превратила ее в чудовище, убивавшее взглядом. Персей по наущению богини отрубил голову Медузе и с помощью ее смертельных глаз прикончил многих. Они не были виновны, просто попались под руку. Оказались не в тот час не в том месте.
Древняя циничная притча о том, как насилие порождает насилие, а красота привлекает зло. Афина обрушила гнев на девушку, не тронув похотливого бога. Сословная солидарность. Классовое равенство и братство бессмертных. Олимпийские боги правят миром, мерзкие красивые твари.


Несколько снарядов прилетели из-за реки и упали на Соборной площади. С колокольни собора застрекотал пулемет. Штурмовики Средне-Сибирского корпуса Пепеляева отстреливались на набережной от невидимого врага. Взорванный камский мост поник разбитыми фермами и опустил рельсы в воду. Все еще дымилась паровозная труба подорванного собственной командой бронепоезда. Пахло поражением, пахло гарью. Солнце покидало город, перебираясь за Каму к наступавшим красным. И бронепоезд, и город были обречены, потому что противник уже взял Кунгур и перерезал дорогу в Сибирь.
Женские лица смотрели со стен на безлюдные улицы, на убитую лошадь возле дощатого забора, на тумбу с афишей премьеры оперы “Жизнь за царя” в городском театре.

Поднимался жар, начинался бред. Раненый уже не чувствовал тела. Он думал о Медузе Горгоне.
Двадцать два горгонейнона охраняли дом снаружи. Внутри дома на маскаронах были львы и раковина. Если раковину прижать к уху — услышишь море. Он всегда слушал море, ещё со времён детских поездок в Коктебель.
Море это бездна если долго смотреть в бездну она заглянет в тебя веселая наука ницше смертью смерть поправ сказка овидия глупость медуза старше греции древнее рима она богиня смерти ламашту с клыками и змеями госпожа реки хубур с живой и мёртвой водой королева свинцовой камы ее дом храм горгона защита ибо мертвые не имут срама а кто сражается с чудовищами сам станет чудовищем потому что вгляд медузы не убивает но превращает людей в птиц .................................................................................................... .......................................................................................................................................................................................
........................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................


Командир полка “Красных орлов” Филипп Акулов с маузером в руке стоял у парадной лестницы. Где-то в комнатах гулко стучали по полу сапоги красноармейца.
- Никого нет, один дохлый беляк на кровати, - доложил парень, спускаясь по ступеням, - а что это за женщины на стенах, товарищ комполка? – поинтересовался молодой воин.
- Буржуйский бордель тут был, Степка, потому и бабы, - главный орел убрал оружие в деревянную кобуру, - а теперь здесь будет наш краснознаменный штаб.

***

Этим текстом автор завершает цикл рассказов, посвященных старым зданиям Перми. Рассказы с Домом Синакевича, "Ночлежкой Мешкова" (вторым корпусом ПГУ) и Башней Смерти можно почитать в предыдущих постах.
Автор очень горд тем, что в последнем тексте уподобился Гомеру: рассказал о взятии города и дал "Список кораблей", правда, не такой длинный, как в "Илиаде".

После публикации в сети рассказа рассказа "Сантехник" я услышал в смартфоне голос московского друга, однокурсника.
Читал, - сообщил он, - Башня Смерти у тебя как живая. Надо тебе написать ещё о нескольких домах Перми. Например, о нашем универе, бывшей ночлежке.
Про ночлежку все и без меня знают, - возразил я, - это не вынос мозга.
Ну, сочини тогда, что там был бордель, и призраки проституток преследуют по ночам старых профессоров.

Воображение любит контрасты. Байки про историю зданий Универа такая же местная достопримечательность, как вороны над корпусами. Второй корпус - бывший ночлежный дом, пятый филологический - бывшая конюшня, корпус вивария при биофаке - привокзальный бордель. Впечатляющий городской пейзаж. Из таких глубин народной жизни вырос в начале прошлого века храм науки. Но это фольклор, а не сюжет для готического рассказа. О чем же писать — о дворовых памятниках при втором корпусе: девушке с веслом и парне с мячом, которые с годами превратились в Ленина и Горького? Даже на анекдот не потянет.

Но через день я вспомнил про библиотеку и книгу.
Набухала почками в ботсаду весна 1980 года. С ветвей срывались вороны, приветствуя студентов криками и метким гуано. По главной лестнице второго корпуса спускался c сушеной воблой в руке Олег Саночкин. С каждым шагом рыба билась всем телом о перила. Вернее, это Олег размягчал таким образом закуску.
Есть бидон жигулевского, - Олег предупредил мой вопрос, - он сейчас в общаге, - я туда, а после мы с поручиком двинем в Подкамок. Пойдёшь?
Соблазн двинуть в популярный пивной бар был велик, но впереди меня ждало сокровище. Я отказался.
Значит в библиотеку, - констатировал Саночкин, - на свидание с Фрейдом? Любовь и голод правят миром. Только запомни — голодных на секс не тянет. Сначала желудок — вобла описала полукруг и ударилась о дерево, — потом любовь. Старик Фрейд сидит на спине Маркса.
Я представил бородатых мудрецов, играющих в слоника. Олег был мощный философ. В отличие от занудных немцев он выражался просто и кратко. На курсе он заслужил уважение, сообщив нам удивительный факт: все глаголы русского языка можно заменить словом хуяк.
В тот день я променял пивбар на библиотеку. Библиотека ПГУ во времена советских ритуальных камланий была Фортноксом букв, Клондайком смыслов. Где ещё можно было взять и полистать Ницше, выбрать томик Фрейда в издании 20-х годов, прочесть изданную в тридцатых "Бамбочаду" Вагинова?
Библиотеку бережно собирали в подвалах второго корпуса, начиная с доисторического 1916-года. При этом мохнатая лапа партийной цензуры, наводившая порядок в областных книгохранилищах, не добралась до берлоги научных и антинаучных знаний.

Короче, в читальных залах первого и в подвалах второго корпуса таились настоящие клады, и я, как скупой рыцарь, время от времени открывал сундуки. Однажды мне попался в каталоге небывалый раритет. Знаменитый де Квинси в первом русском издании, да ещё и под чужой фамилией: "Исповедь англичанина, употреблявшего опиум. Сочинение Матюрина, автора Мельмота. СПб, 1834."
Понятно, что имя Мэтьюрина, автора популярного во времена Пушкина романа "Мельмот Скиталец" было маркетинговым ходом девятнадцатого века. За ним скрывался тот самый де Квинси, который перевернул готическую перспективу и сделал сознание автора центром ужасов. Книга, оказавшая влияние на Гоголя, Бодлера, Достоевского и Борхеса. С ней-то мне сегодня и предстояло весеннее рандеву.
Саночкин растворился в дверях бывшего ночлежного дома, а я за столом читального зала вскоре держал в руках небольшой фолиант.

Начало было аутентичным:
"Я представляю тебе, благосклонный читатель, рассказ об удивительной поре моей жизни. Хотелось бы верить, что эта история окажется не просто занятной, но в значительной степени полезной и назидательной..."
Далее англичанин сообщал, что героями его книги оказываются, заодно с автором, и падшие женщины, и авантюристы, и мошенники... Я перевернул пару страниц.
После рассказа о пагубных привычках начались описания так называемых снов или видений. И тут уже пришлось перечитывать дважды.
Потому что видения неожиданно соскользнули на рельсы отечественной истории. Тем же манерным языком куртуазного века автор повествовал об ужасах революции. В тексте прозвучало что-то вроде: "теперь - к делу, и автор, дабы избежать нарочитости витиеватых иносказаний, берется изложить оное про катастрофу Белой армии от первого лица". Я заглянул в следующее "Видение". Там с бесконечными "будучи, посему и ежели", с ятем, ижицей и твердым знаком на концах слов следовал рассказ о временах Большого Террора. Встречались и латинские выражения без перевода.
Читать сие с точки зрения стиля стало даже интересно, но я уже был расстроен и зол: древняя на вид книга с пожелтевшими страницами оказалась фейком.
Чья это была подделка, шестидесятников ли — вроде так называемых рассказов Хармса "Лев Толстой очень любил детей" — или кого-нибудь другого, казалось уже не важным. Призрак Де Квинси исчез.

Я полистал фолиант далее. У писателя были затруднения с терминологией: самоходные коляски, воздушные аппараты, летающие за пределами земли шары наполняли текст. Про ручные говорильни я тогда просто не понял. Да и что взять с англичанина, принимавшего по его словам, сотни капель лауданума в день.
Видения добрались до готовящейся Олимпиады и — надо же! — автор со скорбью сообщил о смерти Владимира Высоцкого. Очередной пошлый розыгрыш. Прославленный певец был жив, находился в репродуктивном возрасте и звучал из каждого десятого окна. Далее градус бреда нарастал: СССР сам по себе распался, возникли некие страны, мелькнули незнакомые имена. Неведомый фантаст не заботился о правдоподобии. Помню, правда, что я зачитался страницами о последнем десятилетии века. Крайне занятно история страны была описана как тайные сражения неких шаек разбойников. Шайки разбойников и спортсмэновъ побеждали шайки простых разбойников, но потом в свою очередь уступали победу объединённым шайкам разбойников, атлетовъ и жандармов. Чем универсальнее была шайка, чем больше в ней было людей разных навыков и сословий, тем увереннее был ее путь к победе.

Странички с гротеском, конечно, в духе Рабле, но читать подобный бред иногда любопытно. Мрачный шутник, оказывается, не лишён таланта. После описания смут конца двадцатых годов XXI века я заглянул в конец - повесть резко обрывалась в 2042 году. Автор принял препарат и сообщил что-то вроде "чувство пространства, равно как и чувство времени, сильнейшим образом исказилось. Пространство разрасталось до невыразимой бесконечности. Сие, однако, не слишком беспокоило меня, пугало же неимоверное растяжение времени: порою мне казалось, что в единую ночь проживал я 100 лет, более того, подчас видения длились тысячелетие или же иной срок". После этого псевдо-наркоман и якобы англичанин простился с читателем и умолк. Видимо, от передоза воображения.
Я вернул книгу и раздраженно сообщил, что содержание не соответствует каталогу. Дама удивилась и что-то пометила на листочке. Затем она вложила листочек в книгу и унесла фолиант.
Я видел странную книгу в первый и последний раз.

На следующий день в универе вечерний пивной поход Саночкина и Хоржевского с утра оброс слухами и к обеду стал легендой. Игорь Хоржевский, которого по понятным причинам мы называли поручиком, получил перевод из родной Украины и устроил пир с копчеными ребрышками и реками пива. К закрытию бара на столе стояли несколько полных кувшинов. Между тем персонал велел выметаться. Недолго думая, друзья слили пиво в кожаный портфель. Ответом наглому официанту стали прихваченные с собой кружки.
Пассажиры трамвайной "семерки" на Ленина в тот вечер могли наблюдать красивую жизнь. Два студента черпали кружками пиво из чёрной глубины портфеля и пили за нашествие инопланетян. Пришельцы по мнению Саночкина должны были избавить землян от бед и страданий. С неба в окно вагона смотрели, ухмыляясь, звёзды. Излишне говорить, что я жалел о своём отсутствии в этот исторический момент.
Через пару месяцев домашний приёмник "Океан" в треске мировых новостей от BBC принёс весть о смерти Высоцкого. 25 июля! Именно такая дата была указана в дурацкой книге. Дурацкой ли?

Дождавшись открытия библиотеки, я бросился в читальный зал. В каталоге знакомой карточки уже не было. Вопросы тоже повисли в пустоте. Никто из сотрудников библиотеки не помнил примечательную книгу. Она исчезла, не оставив следов ни в одной памяти, кроме моей.
Зато моя память услужливо подсказывала события, имена, даты. Забавная книга, когда-то просмотренная по диагонали, превратила историю в дежавю. Развал империи, правители с фамилиями на -ин, мобильные телефоны, гибридные войны, эпидемии, даже говорильня социальных сетей - все это после своего появления вспоминалось как прочитанное на страницах старого фолианта. Более того, мир потерял реальность, превратившись в ремейк романа неизвестного автора.
Вы хотите быть персонажем фальшивой исповеди английского наркомана? Вряд ли. Однако выхода нет. Мы бредем дорогами чужих снов. Никто не поможет. Инопланетный разум не посетит нашу планету. Во всяком случае до 2042 года. Это я знаю совершенно точно.
Возможно, проклятая книга до сих пор лежит где-нибудь на полке в подвалах второго корпуса. Но мне уже не хочется видеть эти твердые знаки и дышать пылью желтых страниц.
Я прохожу мимо древней ночлежки. Хуяк.

(с) борис эренбург, текст, 2020.

Немножко развлечений в воскресенье.

Все вы, наверняка, знаете предание о Башне Смерти в Перми и огромной подземной тюрьме НКВД.
Башня, которую работающие там сотрудники называют Шпиль, возвышается над Комсомольской площадью и венчает линию Комсомольского проспекта.
Именно площадь оказалась в свое время крышей тюрьмы, на ней никогда ничего не строили. Над асфальтом вечно стоят три фонаря. Через основания светильников по словам старожилов осуществлялась вентиляция подземной тюрьмы, построенной на костях замученных комсомольцев. Отсюда и название той самой площади.
Сама башня была построена симметрично: под зданием есть примерно такое же, но перевернутое подземное сооружение. По замыслу архитектора вершина Башни была устремлена к небу - символу социалистического рая, а острие подземного дома упиралось в самый ад - в тюрьму. Задание заказчиков было проще и без всякой символической ерунды: с вершины здания следовало наблюдать город и еще водрузить там антенны для приема приказов Москвы, а внизу расположить побольше камер для будущих предателей Родины. Одним из таких предателей, говорят, сразу стал тот самый безвестный архитектор, сгинувший там же, в камере, созданной по собственному проекту.
На разных уровнях этой подвальной башни есть несколько входов в разные этажи-галереи подземной тюрьмы. Сейчас они, как и сама тюрьма, заброшены и наглухо закрыты железом. Ветераны МВД говорят новичкам, что если в полночь прислонить голову к ржавой двери, то можно услышать вой, крики и далекие выстрелы. Система галерей, говорят, настолько огромна и запутанна, что некоторые любители прошлого в погонах просто заблудились и не вернулись из подземелья. На самом деле все это черный юмор и проверка юных бойцов на прочность.

фото Юрия Силина


Мы тоже считали подобные басни городским фольклором. Но недавно при создании юбилейной книги, копаясь в музее МВД, наш историк нашел пожелтевший листок, выпавший из старой папки с делами 80-х годов прошлого века.

Протокол был отпечатан на машинке с дефектной буквой Ж и назывался "Объяснительная Вострецова".
Приводим текст, сохраняя орфографию и стиль оригинала.

В пятницу 23 сентября 1986 г. мне поручено было осмотреть подвальные помещения и установить причину протечки и появления воды на подземных этаЖах здания. Вместе со мной были отправлены Саша Солдат и Серега Электриг. Фамилия Сереги была Дегтярев, у Саши фамилию не знаю.
Вышли мы в 9 часов утра по приказу полковника ХХХХХХ (фамилия забита буквой Х).
Коридоры оказались очень длинными, вроде лабиринта, а схема, которую нам дал полковник, не совпала с реальным планом подвала. Через минут пятнадцать ходьбы Саша потерял направление. В коридорах было сухо, иногда попадались крысы. Серега проверял электрику, провода сохранились, но напряЖения не было. НапряЖение было у нас, потому что коридоры все время изгибались и вели к новым камерам с окошками. МеЖсекционные двери были открыты, как нам и говорили. Рация у Саши не работала. Мы заблудились.
Примерно через час в одном из боковых коридоров мы заметили двиЖение. Серега окликнул человека. Он не отозвался, и мы услышали убегающие шаги. Саша Солдат с автоматом бросился преследовать неизвестного. Остановить его мы не успели. Где-то далеко раздалась очередь из автомата. Солдат не вернулся. Найти его не удалось.
После этого Серега ударился в панику и зачастил одним словом: @издец, @издец, @издец…. Сначала тихо, шепотом, а потом закричал во весь голос. Изо всех коридоров ударило эхо: @издец, @издец!!
Я не выдержал и заорал на Серегу, а он стал биться головой об стену. Затем бросил сумку с инструментами и побежал назад.
Хотя где зад, где перед в этих местах непонятно. Дегтярева больше не видел.
Я остался один и пошел вперед. Вентиляция работала. Водопроводные трубы были очень грязными и пыльными, но в порядке. Вода в них не поступала. Ящик с инструментами я сохранил.
Часа через полтора я увидел свет в конце тоннеля. Свет пробивался из-за открытой Железной двери.
Сначала я обрадовался решил, что нашел выход в Башню. Но получилось не так.
Отодвинул дверь и вошел. Никто не поверит, что там было. Пишу как есть.
По центру помещения шел длинный зеленый стол. Под потолком горели лампы. На столе стоял старинный телефон, на стене висела какая-то карта. За столом сидели люди. Многие в военной форме. Пыль покрывала одеЖду. Глаза у них были как будто стеклянными.
Я узнал главного и некоторых других по картинкам из нашего музея. Главным был Сталин с усами, а рядом сидели Молотов, Ворошилов, Каганович тоже с усами и какое-то другое начальство. Они повернули головы в мою сторону.
Сталин хлопнул рукой по столу и встал. Стол зашатался, полетела пыль. Рука прошла сквозь зеленое сукно. Замигали лампы. Иосиф Виссарионыч был огромного роста. Так мне показалось, хотя по истории, знаю, это не так.
Я оторопел.
"Дай мне руку" - сказал воЖдь. Я растерялся и протянул ему разводной ключ, который на всякий случай держал наготове. Сталин схватил его рукой с шестью пальцами и сЖал. Железо задымилось, на ключе остались вмятины.
ВоЖдь усмехнулся.
"Я рад, - сказал он, - что в нашей стране остались стальные люди!"
Я уронил ключ и бросился к двери. Долго я бежал по коридорам с решетками по сторонам, но потом остановился и решил, что паника - это конец. Издец, как говорил Серега. Батарея в фонарике почти сдохла. Надо думать головой.
Я понял, что трубы и крысы должны привести к Башне. Крысы кучкуются под нашей столовой, а трубы ведут в бойлерную. Так по трубам и крысам я вышел к подземным воротам.
Долго стучал в двери. Наконец, мне открыли. Я узнал сержанта ХХХХХХ (фамилия забита буквой Х). Был уЖе вечер. Я не мог поверить, что Живой, и все позади. ДаЖе плакал.
Подпись
Вострецов.

Наискосок листок пересекала чернильная выцветшая надпись:
С. Дегтярева и А. Трубникова поисковая группа не обнаружила. Сантехник Ю.Вострецов определен в областную клиническую психиатрическую больницу на ул. Корсуньская.
Сообщить родственникам.
Подпись неразборчива.

текст: борис эренбург, 2020.

6-7 июня в группе Вконтакте прошел российский литературный онлайн-фестиваль "Компрос".

Несмотря на риск и экспериментальный характер, фестиваль удался: в программе "КОРОНАВИРШИ" участвовали 16 поэтов из 6 городов. Количество просмотров порой зашкаливало - сотни и тысячи.
Новые вызовы приводят к новым форматам: где в Перми взять зал на три тысячи человек (просмотры Ани Герасимовой - Умки), да и где в Перми взять 3000 поклонников поэзии? А в сети фестиваль видели любители стихов из разных городов страны.
Музыкальных онлайн-фестов за время пандемии в России было много, а литературный один и это - "Компрос".
Будем использовать новый формат и в дальнейшем. Конечно, интернет не заменит живого общения, и большой "Компрос" состоится в ноябре 2020, но стримы с мероприятий оффлайн-фестиваля станут постоянными.
Пермь опять подтвердила особое место в литературном процессе страны.

Спасибо всем, кто принял участие:
Роман Епишин (Челябинск)
Александр Самойлов (Челябинск)
Константин Комаров (Екатеринбург)
Артем Носков (Екатеринбург)
Аня Герасимова - Умка (Москва)
Платон Радов (Пермь)
Александра Шиляева (Москва-Пермь)
Роман Чернопазов (Москва-Пермь)
Иван Козлов (Сербия-Пермь)
Герман Суслов (Ижевск)
Ирина Кадочникова (Ижевск)
Святослав Соколов (Ижевск)
Катька Растягаева (Ижевск)
Егор Завгородний (Ижевск)
Анастасия Шумилова (Ижевск)
Виталий Савинов (Ижевск)
Катя Рубан (Тюмень)

Организаторы онлайн-феста: Евгений Гусев, Кирилл Поносов, Борис Эренбург (Пермь).

Посмотреть материалы онлайн-феста можно здесь:
https://vk.com/kompros_fest

Российский фестиваль "Компрос", первый сезон онлайн
Осенний сезон планируется в середине ноября в обычном формате

6 июня, суббота

12.45 (10.45 мск) – приветственное слово от организаторов. (Пермь)
13.00 – (11.00 мск) – Александр Самойлов, г. Челябинск. Видеообращение специально записанное для фестиваля. Чтение стихов. Онлайн магазин книг.
14.00 – (12.00 мск) – Роман Япишин. г. Челябинск.
15.00 (13.00 Мск) – Аня Герасимова (Умка) г. Москва и Платон Радов (г.Пермь) – Поэтический стрим.
С 16.00 (14.00 Мск) Поэты Ижевска, города-победителя прошлого сезона фестиваля. Куратор – Герман Суслов.
16.00 – Ирина Кадочникова.
16.40 – Святослав Соколов.
17.20 - Катька Растягаева.
17.50 - Егор Завгородний.
18.30 - Анастасия Шумилова.
18.45 – Виталий Савинов.

7 июня, воскресенье

13.00 - Константин Комаров читает стихи Решетова (запись). г. Екатеринбург
14.00 – Артём Носков. г. Екатеринбург.
16.00 – Роман Чернопазов (Пермь-Москва).
17.00 – Александра Шиляева (Пермь-Москва).
18.00 – Иван Козлов (Пермь-Сербия)
Вы также можете принять участие в онлайн-марафороне «Коронавирши», мы с удовольствием почитаем ваши стихи написанные с марта по май этого года, а лучшие произведения отмеченные нашими читателями или организаторским составом будут награждены мерчем от литературного фестиваля «Компрос».
Для участия нужно разместить стихотворение собственного сочинения на своей личной странице в вк, инстаграмм, фейсбук с хэштэгами: #Коронавирши #фестивалькомпрос #(ваш город)
Не забудьте указать авторство!
Лучшие стихи мы опубликуем на стене фестиваля.

В эпоху коронавируса принято писать завещания. Однако, мне захотелось попробовать иной жанр и сохранить семейное предание. Сюжет связан с историей Перми и возможно, будет интересен краеведам.
В начале ХХ века в Пермской губернии при строительстве одного храма произошёл несчастный случай. На человека опрокинулся воз с кирпичами и погиб "начальник конной тяги", а по-нашему бригадир возчиков. У мужчины был один ребёнок. Мать умерла еще во время родов, девочка осталась сиротой. Это событие омрачило торжественное открытие храма. Публика на церемонии шепталась и предрекала будущие несчастья в судьбе новостройки.
Предание не сохранило имени церкви, но я полагаю, что речь шла о церкви Александра Невского в Лобаново, построенной в 1911 году, а освященной в 1913-м к 300-летию династии.
Действительно, судьба храма сложилась печально: священника расстреляли, из храма сделали засолочный цех и склад, а в семидесятые здание церкви отдали под популярный кабак.
На открытие храма съехались высокопоставленные гости из Перми. Рассказ про девочку-сироту тронул сердце четы Синакевичей. По предложению жены бывший градоначальник и один из известнейших людей Перми Александр Васильевич Синакевич взял девочку в свой дом.
Дом был не простой. Он и сегодня гордо стоит на Сибирской, а тогда трехэтажный дом с цоколем, построенный из кирпичей собственного завода Синакевича, играл роль первого торгово-развлекательного центра Перми. На цокольном этаже жила прислуга, на первом были магазины и синематограф, второй занимала частная элитная гимназия Барбатенко, а на третьем жила семья Синакевича: жена Аделаида Ивановна, сам Александр Васильевич, три сына и две дочери.


Анна Константиновна в период жизни в доме А.В. Синакевича. Фотограф С.Бурдина. Из семейного архива

( Collapse )

Все мы родом из СССР, madame. В моем детском саду на стене висела картина, где Ленин несет на плече бревно. Воспитательница умилялась: вождь как обычный советский человек, трудится на субботнике. А ведь мог бы приказать, заставить, послать любого. Сам в это время нес бы на плечах государственное бремя, писал бы про НЭП и ГОЭЛРО, боролся с Антантой. Так ведь нет, он поднял бревно! Какой простой великий труженик.
Обычный человек с бревном на плечах.
Не только детсад был украшен эти подвигом.

Из туманной истории, из мутной фотографии родилась сага о передвижении древесины, вылупилось немало шедевров о злополучном бревне.
Да, Ильич тащит его 70 лет на стенах школ, заводов, детских садов. Несет на марках, конвертах, открытках, холстах картин и экранах. С ним иногда волокут ствол и другие. Ленин помогает красноармейцам, рабочим, спортсменам и другим неизвестным гражданам. Порой легко несет дерево один. И не важно, куда он его перемещает – на свалку, в костер, в штабель дров или в светлое будущее, - важен процесс, движение, поступок. Это архиважно и нужно, это не так просто, Madame.
В пять лет я понял, что за бревном скрыта великая тайна, которую не знает наша воспитательница.
Дело не в равенстве-братстве, не в том, что вождь не зазнайка. И даже не в том, что Ильич - трудяга. Мы тоже не лодыри. Но мы спокойны, пока Ленин занят бревном.

( Collapse )

В сети есть книги для читалок, книги в pdf для чтения, фильмы и музыка. Но в сети нет художественных альбомов, удобных для просмотра. Издательство "Сенатор" сегодня исправляет этот баг.
С помощью приложения, разработанного в Сенаторе, мы можем создавать и публиковать в инете красочные альбомы, путеводители, каталоги, юбилейные книги.

Сегодня премьера: собирайте детей у больших экранов и смотрите с ними наш альбом "Медведь в истории культуры".
Этот альбом с гравюрами Доре, рисунками Леонардо, дизайном Казимира Малевича будет интересен как детям, так и взрослым. Вы узнаете как пещерный медведь научил людей живописи, как относились к медведю великие художники, как зверь стал символом России, увидите географические карты и карты звёздного неба, познакомитесь с карикатурами, где медведь играет ведущую роль. И, конечно, увидите образы зверя (сына небесного божества) в Пермском зверином стиле.

Когда-то человек самоизолировался в пещерах и там встретил своего главного соперника - медведя. С этого и начинается наша история...